О сложностях работы с родственниками

Сегодня звонил «племянничку»

- Послушай-ка, - говорю, - Альберт, ты это брось.

- Что "брось"?.. – изумился тот.

- Брось считать, что ты выше других... что мы мелкая сошка, а ты Каин и Манфред...

- Вячеслав Дмитриевич, да с чего вы взяли!..

- А вот с того и взял. Ты Могильникову письмо, так сказать, писал?

- Писал.

- Ошибок много?

- …..Много.

- Ну так вставай и иди забирай назад.

- Да куда "иди"?

- Будто не знаешь! На твоём этаже кабинет. А то получается, так сказать, так - мы мелкие козявки и подлецы, а ты Каин и Манфред...

- Позвольте, Вячеслав Дмитриевич, - отвечает, - я этого не утверждал...

- Нет, утверждал. Как ты перебрался к нам в «белый дом» - ты каждый день это утверждаешь. Не словом, но делом. Даже не делом, а отсутствием этого дела. Ты негативно это утверждаешь...

- Да какого "дела"? Каким "отсутствием"? Вячеслав Дмитриевич, не томите...

- Да известно какого дела. В «почётные граждане» ты не хочешь - вот что. Мы сразу почувствовали: что-то неладно. С тех пор как ты главой администрации стал, мы никто ни разу не видели, чтобы ты награду или звание получил. Ну, ладно, бабки «пилить» не отказываешься, еще ладно! Но ведь ни разу даже почётную грамоту... даже от инвалидов!

И все это я сказал без улыбки, тоном до смерти оскорбленным

- Нет, Вячеслав Дмитриевич, вы меня неправильно поняли...

- Нет, мы тебя правильно поняли...

- Да нет же, не поняли. Не могу же я, как вы: встать с кресла, сказать во всеуслышание: "Ну, ребята, я медаль хочу!" или "Ну, ребята, я «почётного гражданина» хочу!" Не могу же я так...

- Да почему же ты не можешь, Альберт! Мы - можем, а ты - не можешь! Выходит, ты лучше нас! Мы грязные животные, а ты, как лилея!..

- Да нет же... Как бы это вам объяснить...

- Нам нечего объяснять... нам все ясно.

- Да вы послушайте... поймите же... в этом мире есть вещи...

- Мы не хуже тебя знаем, какие есть вещи, а каких вещей нет...

И тут Альбертик начал сдаваться...

- Ну, конечно, я тоже могу... я тоже мог бы...

- Вот-вот. Значит, ты - можешь, как мы. А мы, как ты - не можем. Ты, конечно, все можешь, а мы ничего не можем. Ты Манфред, ты Каин, а мы как плевки у тебя под ногами...

- Да нет, нет, уважаемый Вячеслав Дмитриевич. В этом мире есть вещи... есть такие сферы... нельзя же так просто: встать и стать «почётным», даже с подачи инвалидов. Потому что самоограничение, что ли?.. есть такая заповеданность стыда, со времен Ивана Тургенева... и потом – присяга советского курсанта... И после этого встать и сказать: "Ну, ребята, ...." Как-то оскорбительно... Ведь если у кого щепетильное сердце...

- Ты это брось, Альберт Викторович, про Ивана Тургенева. Говори, да не заговаривайся, сами читали. А ты лучше вот что скажи: ты письмо отказное Могильникову написал?

- Написал.

- Сколько ошибок?

- Две орфографических и одна в пунктуации.

- Ну, так иди и забирай назад. Чтобы мы все видели, что ты пошел. Не унижай нас и не мучь. Иди и забирай.

И он пошёл, и забрал. Но я, так сказать, думаю, что с такими позорными взглядами он вечно будет одиноким и несчастным.